КЕЧ — история создания турнира

Кубок европейских чемпионов или Лига чемпионов УЕФА — так правильно и официально имено­вать — турнир, без которого ни один вменяемый болельщик не спосо­бен представить современный футбол. Это и великолепная спор­тивная интрига, и битва невероят­ных амбиций, и потрясающий сти­мул для любого клуба, причем по­рой даже срабатывает легендар­ный олимпийский девиз «главное не победа, главное — участие». Безусловно — когда за это самое участие неплохо платят…

Сожержание:

1. Кто придумал КЕЧ?
2. Предшественники КЕЧ
3. Латиноамериканские корни
4. Дата основания Кубка европейских чемпионов
5. Футбол и первое ТВ
6. Учреждение Кубка чемпионов

Но понятно, что финансовая сторона подавляющее большинст­во людей футбола интересует раз­ве что в плане цен на билеты. Для них, к великому счастью, на пер­вом месте спорт. Я бы еще добавил историю вопроса, без знания кото­рой, конечно, можно болеть, широ­ко раскрывая глаза и рот, но — не советую. Вообще, биографию предмета страсти не стоит вызна­вать только в двух случаях — если там есть темные пятна или же вам просто не хотят ее рассказывать. Согласитесь, с футболом и Лигой чемпионов совершенно иной ко­ленкор.

Откуда же «есть пошла» наша обожаемая ЛЧ? Нет-нет, многие помнят, что розыгрыш в сезоне-1991/92 считался эксперимен­тальным и в силу потрясающего успеха мигом утратил «опытную» приставку… А вот что было до это­го — в намного более бедном, но ничуть не менее великолепном турнире под названием Кубок ев­ропейских чемпионов?

КЕЧ был учрежден в 1955 году по предложению выдающегося французского журналиста Габриэля Ано

Просто, незатейливо, легко запоминается и, в принципе, верно — с уточнениями объемом в доктор­скую диссертацию или «Войну и мир». Вот только почему именно ему, Ано, именно тогда пришла в голову именно такая идея?

Кто придумал КЕЧ?

Во-первых, именовать Ано исклю­чительно журналистом это всё рав­но что Леонардо да Винчи — изобре­тателем парашюта и точка. По фор­ме верно, по сути — издевательство! Габриэль уже в 18 лет играл за сбор­ную Франции на Олимпиаде, а в 1910-м стал чемпионом страны с клубом «Туркуэн».

Обучаясь в Бер­лине, играл за местный «Пройссен» и слыл одним из лучших защитни­ков своего времени, чуть ли не про­возвестником амплуа полузащит­ника оборонительного плана. Спи­шем на французские преувеличе­ния, но пусть — играть-то умел! В Первую мировую войну побывал в плену, бежал, стал летчиком, в авиа­катастрофе получил тяжелую трав­му, после которой вынужден был завязать с футболом. Тут-то месье Габриэль и выбился в лучшие в но­вой профессии — сначала в «Спор­тивном зеркале» («Мируар де спор»), а затем в «Команде» («Экип») и «Франс футболе».

Был одним из двигателей идеи как мож­но скорее перевести французский футбол на профессиональные рель­сы. Закончил тренерские курсы и написал методическое пособие, по­могал Гастону Барро руководить сборной Франции. Предпочитал английский стиль игры и ненавидел мелкопасный «шампанский» фут­бол великого «Реймса» 50-х, из-за чего люто враждовал с Раймоном Копа.

Когда такой человек говорит, то хочется, чтобы он сказал еще и еще. А уж если он пишет, то словно «отливает в граните»! Так и полу­чилось что с Кубком чемпионов, что с «Золотым мячом». Да, его симпатичная идея, весьма извра­щенная в наше время ФИФА, тоже принадлежит Ано со товарищи.

Кстати, французы достаточно строго напоминают, что Ано был не один, с ним работало как мини­мум трое Жаков — Жак Ферран, Жак де Рисвик и Жак Годде (по­следний, впрочем, больше отно­сится уже к «Голден боллу»).

Во-вторых, не будем забывать, что голос Франции в те годы зву­чал в футболе особенно громко. По коридорам ФИФА еще бродила тень великого Жюля Риме, едва оставившего президентское кре­сло по состоянию здоровья. В свежеучрежденном (1954 год!) УЕФА, отчаянно нуждавшемся в чем-то громком, прекрасном и подотчетном, заправлял генераль­ный секретарь Анри Делоне, буду­щий отец чемпионата Европы и Межконтинентального кубка. Во­обще, в футболе давно уже относи­лись с дрожью, но и с неприязнью к заносчивым англичанам, вполне привыкнув, что всё хорошее, вку­сное и светлое исходит именно из Галлии — начиная с чемпионата мира. Не немцев же, в самом деле, слушать в 55 году! Они и помалки­вали, кстати, весьма старательно.

Наконец, заметим, что в 50-х Европа, ее футбольная обществен­ность и прочие любопытствую­щие, но сомневающиеся явственно созрели для чего-нибудь этакого. Система почти выстроилась, стре­милась самоорганизоваться и де­терминироваться, активно оттор­гая источники хаоса. Старый Свет, надолго избавившись от глобаль­ных войн, почти залечил раны и приступал к объединению. А что может быть лучше хорошего фут­больного междусобойчика?!

Нужен был инициирующий толчок. Как ни парадоксально, дала его всё та же ненавистная старушка-родоначальница.

В принципе, в инициаторы можно было бы еще вписать арген­тинский «Расинг», московский «Спартак» и венгерский «Гонвед».

Предшественники КЕЧ

Разумеется, в идее скрестить силь­нейших с сильнейшими нет ничего особо оригинального, и в отдель­ном материале мы более-менее распишем предков. В какой степе­ни сказалось их коллективное на­следие? Думается, в разном, но в целом всё на поверхности. Главная задача заключалась в том, что клу­бы должны ценить право участия в таком турнире и подчиняться цен­тральной власти через свои нацио­нальные ассоциации, причем бес­прекословно, чтобы не было всяко­го перебирания харчами — хочу, не хочу, у меня тут турне на носу важное и вообще мне в другом тур­нире нравится…

Очевидно, что это было крайне слабо достижимо без Союза евро­пейских футбольных ассоциаций, хотя Кубок Митропы уже очень и очень близко подошел даже не к КЕЧ, а именно что к Лиге чемпио­нов — то есть когда представлены не только победители националь­ных первенств, но и сильнейшие клубы из них по квоте.

Латиноамериканские корни

«Да подсмотрели в 1948-м в Новом Свете!» Однако южноамерикан­ской версии я склонен доверять да­же меньше, чем идее, будто чемпи­онат Европы — не более чем воспро­изведение давно уже существовав­шего чемпионата Южной Америки.

Дата основания Кубка европейских чемпионов

Подлинным катализатором высту­пления Ано, тем, что побудило его не только думать, но и действовать, ста­ли события в Вулверхэмптоне на стадионе «Молинью». Рискну утверждать, что именно золото-черный «Вулверхэмптон», клуб, который нынче безуспешно воюет за возвра­щение в Премьер-лигу и ничего звездного из себя не представляет, послужил главным «виновником» того, что КЕЧ родился именно в 55-м, причем быстро и организованно.

В 1953 году по инициативе ме­неджера «Волков» Стэна Каллиса клуб потратил 30 тысяч фунтов — ог­ромные деньги, если учесть, что зарплата футболиста в Англии тогда не превышала 12 фунтов в неделю! — на возведение осветительных мачт и прокладку трех миль силового кабеля. В сентябре 53-го эта система успешно заработала, и «Вулверхэмптон» стал ПЕРВЫМ В МИРЕ клу­бом, на стадионе которого можно было играть в темное время суток.

Оцените гениальность предви­дения Каллиса — ведь Футбольную ассоциацию лишь спустя четыре года удалось уболтать на разреше­ние играть при таком освещении! Но тренер рассчитывал быстро отбить деньги за счет товарище­ских матчей — он-то хорошо пом­нил, как валила на такие матчи пу­блика что во время войны, что по­сле нее, когда возобновились чем­пионат и Кубок страны. Ведь что означали прожектора? Теперь иг­рать можно было в будний, да просто в любой день вечером — пу­блика успела бы прийти на стадион после работы и отдать должное Зрелищу! Стало быть — поделиться своими денежками.

А уж Каллис расстарался! Он раздал арбитрам флаги со специ­альной лампочкой подсветки, чтоб болельщикам лучше видно было. Он переодел свою команду в спе­циальные шелковые майки золотого цвета, отменно отражавшие свет. Так «Вулверхэмптон» прев­ратился в скопище упорядоченно перемещающихся огромных свет­лячков, и только футболисты вти­хомолку ругали наставника — мол, старые футболки не прилипали к телу, а эти. А главное — команда Каллиса стала побеждать, да не просто, а в стиле kick and rush, вы­глядевшем на тот момент чрезвы­чайно передовым и привлекатель­ным, для английской публики и прессы так уж точно.

Первым соперником «Вулвз» в казавшемся неземным, волшебным освещении — дух с непривычки за­хватывало! — стала сборная Южной Африки во главе с защитником самих «Вулвз» Эдди Стюартом, ко­торую, конечно, обыграли 3:1. И понеслось — победа за победой, лишь заклятым друзьям из «Вест Бромвич Альбиона» удалось устоять в потря­сающем матче за Суперкубок (4:4) да австрийский «Фёст Виенна» унес ноги (0:0). Пала одна из сильнейших команд Аргентины — «Расинг» из Авельянеды (3:1), тель-авивский «Маккаби» не заметили, вынеся 10:0, а потом настал черед «Спарта­ка» (16 ноября 1954-го, 4:0) и «Гон­веда» (14 декабря, 3:2). Они-то и послужили настоящим поводом для раскрутки истерики о «чемпионах мира, доказавших право на это зва­ние своими победами».

Футбол и первое ТВ

Столь выспренной реакции бри­танской публики и прессы на побе­ду в товарищеском матче есть не­сколько объяснений. Попробуем их отыскать.

1. Дружеские поединки в то время значили не намного меньше официальных соревнований. Ан­гличане неоднократно использова­ли успехи в них для объяснений и неучастия в чемпионате мира, и позорного провала в нем (когда на ЧМ-50 проиграли США (!) и испанцам).

2. Однако в 1953-54 гг. родоначальники сами загнали себя в ловушку — ведь кошмарные пора­жения от венгров со счетом 3:6 на «Уэмбли» и 1:7 в Будапеште уже нечем было крыть. Пришлось рас­хваливать «Могучих мадьяр» и всячески доказывать, что именно они должны были выиграть ЧМ-54 в Швейцарии и что если бы не трав­ма великого Пушкаша, которая отчаянно мешала ему в финале против Западной Германии, то.

«Гонвед» же воспринимался как олицетворение той сборной Венгрии, и в этом сопоставлении было здоровенное рациональное зерно — Будаи, Божик, Лорант, Цибор, Кочиш, Пушкаш!

3. Да, многим свойственно преуве­личивать важность отдельных побед, всегда хочется видеть в них больше, чем они стоят, и превозно­сить, превозносить, превозносить! Кроме того, не забывайте — ТВ тог­да не царило в умах и сердцах, ин­тернета тоже не было даже в фанта­стических романах, а потому почти каждая зарубежная команда пред­ставала этакими пришельцами с Марса.

4. А вот второй тайм матча с «Гон­ведом» был показан на канале ВВС по телевизору, и вся страна где и как могла прильнула к не слишком распространенным тогда аппаратам.

Футбольные телерепортажи вообще были крайне необычным делом, ФА сопротивлялась как мо­гла, потому что полагала, что упа­дет посещаемость стадионов — главный источник футбольной прибыли. Но малообразованный (отец-священник не пускал его в школу — нужно было работать и зарабатывать, учился в вечерке) Каллис видел дальше, много даль­ше. Он предрекал ТВ великую судьбу, а футболу с того — большие деньги… Мы-то с вами знаем, кто оказался прав.

Джорджу Бесту тогда было во­семь, и много позже он напишет, как с тайной надеждой принялся буцать мяч о стену возле дома соседа, мисте­ра Харрисона, у которого чуть ли не единственного в округе был телеви­зор. И тот не подвел — дверь распах­нулась, зажиточный хозяин предло­жил пацаненку вместе посмотреть игру.

«Я влетел в дом даже не как пробка из бутылки, а как винтовоч­ная пуля! С тех пор я навсегда влю­бился в «Вулверхэмптон»

Полагаю, вы догадываетесь, что переживали не только 55 тысяч, бит­ком забившие стадион, но еще сотни и сотни. А что творилось на радио, когда ВВС прервало репортаж не­сколько преждевременно из-за по­годных условий!!! Просили проще­ния у народа всем руководством.

5. Матч с «Гонведом» выдался не просто невероятно драматичным по сюжету, но еще и полностью воспроизвел финал ЧМ-54, где пострадали те же венгры!!! Снова они вели 2:0 и снова им забили трижды, совершив маленькое футбольное чудо. Это даже сейчас трогает до глубины души. Кто вспоминает, какой сумасшедший шанс забить третий мяч венгры упустили незадолго до перерыва, с какого левейшего пенальти хозяева сократили счет (правда, и Лорант потом нарушал правила, схватив мяч руками) и, главное, какой под­лый трюк оказался решающим…

В перерыве Каллис, чья команда горела как швед под Полтавой, со­брал всех запасных игроков и работ­ников стадиона: «Идите поливать газон. Лейте, не жалейте!» Старт второго тайма специально отложили на пять минут.. В результате дивер­сии, которая и по сей день использу­ется довольно часто, хоть и не в та­ких масштабах, и без того не особо качественное поле превратилось в черт-те что.

Одна из английских га­зет написала, что в конце матча игро­ки бегали словно по «загону для крупного рогатого скота после четы­рехдневного ливня». Рон Аткинсон, будущий «Большой Рон», знамени­тый тренер и телекомментатор («Ле­нивый ниггер» в адрес Десайи), а тогда всего лишь игрок молодежной команды «Вулвз», вместе со всеми поливавший поле, считал, что без придумки Каллиса

«мы бы как пить дать получили 0:10. Как же они игра­ли, пока газон не раскис и они не увязли в грязи!..»

Учреждение Кубка чемпионов

Разумеется, в газетах об этом гово­рилось крайне мало. А вот заголов­ков типа «Мы обыграли «Расинг», «Спартак» и, главное, «Гонвед», фактически сборную Венгрии. Те­перь мы чемпионы мира!» резали глаз вменяемой публике, которой, как это часто случается, когда эмо­ции застят разум, было «подавляю­щее меньшинство».

Первым из скептиков на этот вопль восторга отозвался Вилли Майзль. Знакомая фамилия? Да-да, это родной брат того самого Уго Майзля. Вилли поигрывал по лю­бителям в рамке венской «Ау­стрии» и даже вызывался однажды в сборную — по-родственному так, без претензий; даже потренировал два года шведский клуб «Хаммарбю». Основной же деятельностью Майзля-младшего (на 14 лет млад­шего!) была журналистика — в 1924-33 гг. он активно трудился на берлинскую газету «Воссише цайтунг».

Если бы не было искусственного освещения, поистине революционного преобразования футбола — не было бы времени для обильных товарищеских матчей по типу «Вулвз». Не было бы матчей — не подняли бы вой по поводу «настоящих чемпионов мира». Не подняли бы вой — не факт, что Кубок чемпионов не возник бы на несколько лет позже и в несколько иной форме!

Отлично осознавая, что про­исходит вокруг и чем это чревато что для Германии, что для родной Австрии (еврей все-таки!), Майзльв январе 1934-го эмигрировал в Англию. Там он продолжал писать и редактировать, в частности, по­работав в отделе прессы Британ­ского олимпийского комитета во время Олимпиады-36 в Берлине. Служил в армии, был сотрудником МИДа Великобритании.

Впро­чем, это всё имеет весьма косвен­ное отношение к тому, что именно Майзль, будучи, напомню, в Анг­лии, первым возмутился позицией английской прессы:

«Если они ко­го-то обыграли на своем болоте, то это вовсе не значит, что они стали чемпионами мира! К примеру, «Гонвед» недавно уступил «Црвене Звезде» — и что, она хуже?!»

Ну а потом уже весточку прита­ранили во Францию, и последова­ла на редкость хладнокровная и крайне убедительная реакция главного редактора «Экипа»:

- чтобы «Вулверхэмптон» заи­мел право что-то о себе мнить и провозглашать, ему для начала следует съездить на ответные пое­динки в Москву и Будапешт;

- когда же он это сделает, то пусть вспомнит о наличии других клубов с громкими именами и не­малыми заслугами - например, «Милана» и «Ромы» (предполо­жим, что Ано назвал клубы, отлич­но известные ему, французу, по Латинскому кубку);

- и вообще, чтобы положить ко­нец подобному трепу, Европа ну­ждается в континентальном сорев­новании с участием лучших клубов всех стран: «Клубный чемпионат мира или хотя бы Европы - больше, значительнее, престижнее, чем Ку­бок Митропы, и оригинальнее, чем турнир национальных сборных - должен быть организован».

Спустя несколько дней «Экип» опубликовала разработанный Жа­ком де Рисвиком регламент пред­лагаемого турнира. Семена пра­вильно оформленной идеи легли в настолько благодатную почву, что уже в марте 1955-го Конгресс УЕФА одобрил учреждение Кубка чемпионов, а вскоре новый турнир стартовал 4 сентября матчем-ве­хой «Спортинг» (Лиссабон) — «Партизан» (Белград) — 3:3. С про­блемами, нестыковками, скандала­ми и отказами, но стартовал же! И с ходу, пожалуй, можно сказать, рванул в дамки.

Чиновники УЕФА сделали пер­вый, но далеко не последний успешный и прозорливый ход. Вскоре они принялись высматри­вать продолжение — турниры для сборных и для обладателей нацио­нальных кубков; а там и Кубок Яр­марок, стартовавший одновремен­но с КЕЧ, к рукам приберут! В силу иссякшего ярмарочного хозяйства и параллельного возвышения УЕ­ФА. Приберут настолько, что до сих пор отказываются приравнять победителей КЯ к триумфаторам Кубка УЕФА, ныне Лиги Европы. Зря, полагаю. Всё равно народ чтит их наравне.