Гарринча — футболист

Родил­ся Мано­эл Фран­сис­ко дос Сан­тос 18 октяб­ря 1933 года, в малень­ком город­ке Пау-Гран­де (тогда там про­жи­ва­ло четы­ре тыся­чи чело­век) близ Пет­ро­по­ли­са, рас­по­ло­жен­ном в 70 кило­мет­рах от Рио-де-Жа­­ней­ро. Пер­вый казус с име­нем Гар­рин­чи про­изо­шел спу­стя де­сять дней после рож­де­ния. Отец Мано­э­ля, Ама­ро дос Сан­тос, отпра­вил­ся в мест­ный паспор­тный стол Пау-Гран­де зарегис­трировать сына. Но пас­пор­тист допу­стил оплош­ность, ука­зав в сви­де­тель­стве о рож­де­нии 28 октяб­ря, вме­сто 18-го. Так­же этот «ответ­ствен­ный» работ­ник не ука­зал обя­за­тель­ное для бра­зильцев вто­рое имя Гар­рин­чи. По одной доста­точ­но распро­страненной вер­сии, пас­пор­тист зло­упо­треб­лял спирт­ным и на рабо­чем месте был не совсем адек­ва­тен.

Содер­жа­ние:

1. Дет­ство Гар­рин­чи
2. Гар­рин­ча — ноги
3. Игры на пусты­ре
4. Гар­рин­ча — пози­ция на поле
5. Пер­вая коман­да Гар­рин­чи
6. Пау-Гран­де
7. Жаж­да боль­шо­го фут­бо­ла
8. Его Вели­че­ство слу­чай
9. Гар­рин­ча и Бота­фо­го
10. Гар­рин­ча — про­зви­ще

Детство Гарринчи

Семья Гар­рин­чи была бед­ной… О, как это зна­ко­мо по отно­ше­нию к буду­щим бра­зильским гени­ям игры мил­лионов! Про­сто-таки общее место. Порой скла­ды­ва­ет­ся впе­чат­ле­ние, что для того, чтоб бра­зиль­ско­му маль­чу­га­ну стать извест­ным фут­бо­ли­стом, необ­ходимо прой­ти все «пре­ле­сти» мест­но­го жития-бытия. Эта­кий уни­вер­си­тет для начи­на­ю­щих игро­ков. Исклю­че­ния, конеч­но же, есть, Каки вся­кие, но их не­много… Понят­но, что о подар­ке в виде фут­боль­но­го мяча не было и речи. Отец Мано­э­ля Ама­ро был обыч­ным тру­же­ни­ком — «раз­но­ра­бо­чим», сме­нив­шим мас­су работ. При этом Ама­ро дос Сан­тос был доста­точ­но раз­но­сто­рон­ним чело­ве­ком, любив­шим рыб­ную лов­лю, игру на гита­ре, празд­ни­ки, точ­нее, те ред­кие момен­ты, когда уда­валось отдох­нуть от непро­стых тру­до­вых буд­ней на оче­ред­ной рабо­те. Отды­хал он не про­сто насы­щен­но, но и куль­тур­но. Так что не сто­ит удив­лять­ся ни после­ду­ю­ще­му абза­цу, ни слу­хам о том, что папа­ша нали­вал сын­ку с самых юных лет — а то само­му нака­чи­вать­ся было скуч­но…

Гарринча — ноги

В это труд­но пове­рить, но фут­боль­ный мир вовсе мог и не узнать о суще­ство­ва­нии игро­ка Гар­рин­чи. Дело в том, что Ма­ноэл родил­ся с дефек­том ног. В три года маль­чик пере­дви­гал­ся с боль­шим тру­дом, пре­воз­мо­гая боль. Вра­чи были встре­во­же­ны. Была необ­хо­ди­ма опе­ра­ция, в про­тив­ном слу­чае маль­чик мог остать­ся кале­кой на всю жизнь. Роди­те­ли дали согла­сие на опе­ра­цию. Опе­ри­ро­вал хирург, не имев­ший на тот момент опы­та в про­ве­де­нии подоб­ных опера­ций, сопря­жен­ных с высо­кой сте­пе­нью рис­ка и слож­но­стью — да про­стят меня за такую форму­лировку мед­ра­бот­ни­ки. По всей види­мо­сти, посколь­ку денег у роди­те­лей Гар­рин­чи не было — да отку­да им взять­ся! — они дове­ри­ли сво­е­го сына пер­во­му попав­ше­му­ся коно­ва­лу. Похо­же, им повез­ло…

В резуль­тате Мано­эл таки смог ходить, но одна нога (пра­вая) ока­за­лась коро­че дру­гой на 6 сан­ти­мет­ров (по дру­гим дан­ным, на 8 см). Если бы кто-то тогда ска­зал вра­чу, что он опе­ри­ро­вал буду­ще­го дву­крат­но­го чем­пи­о­на мира, тот в луч­шем слу­чае покру­тил бы паль­цем у вис­ка. Левая нога буду­щей «радо­сти наро­да» была вогну­та во внеш­нюю сто­ро­ну, пра­вая — вогну­та вовнутрь, при этом она (пра­вая нога) тонь­ше. Со вре­ме­нем Гар­рин­ча приспо­собился, при ходь­бе при­па­дал на одну ногу, но в беге это­го фак­ти­че­ски не заме­ча­лось. Впо­след­ствии имен­но благода­ря сво­ей мане­ре ходь­бы, а так же арти­стич­но­му сти­лю игры Манэ полу­чил про­зви­ще «Чар­ли Чап­лин»… Но не будем забе­гать впе­ред, вер­нем­ся к труд­но­му дет­ству Мано­э­ля.

Неоди­на­ко­во­стью ног де­фекты орга­низ­ма Гар­рин­чи, кото­рый тогда был совсем не Гар­рин­ча, увы, не исчерпыва­лись — созда­ва­лось впе­чат­ле­ние, что у него все кости посрас­та­лись как попа­ло! Не Квазимо­до, конеч­но, но нуж­но ска­зать и о сме­ще­нии костей таза, а так­же упо­мя­нуть косо­гла­зие.

Чтоб как-то помочь родите­лям сво­дить кон­цы с кон­ца­ми, Гар­рин­ча вме­сте с мамой зани­мался сбо­ром бана­нов и вся­ких фрук­тов, кото­ры­ми столь бога­та бра­зиль­ская зем­ля вооб­ще и Пау-Гран­де в част­но­сти. Да-да, ока­зы­ва­ет­ся, Бра­зи­лия распо­лагает не толь­ко излиш­ним ко­личеством донов Пед­ро и диких обе­зьян!

Игры на пустыре

Фрук­ты и бана­ны отво­зи­лись на мест­ный рынок, где их прода­вал гла­ва семей­ства. На пусты­ре непо­да­ле­ку от хижи­ны, в кото­рой про­жи­ва­ло семей­ство дос Сан­тосов, про­хо­ди­ли фут­боль­ные бата­лии мест­ных маль­чи­шек с импро­ви­зи­ро­ван­ны­ми воро­та­ми и мячом. Малень­ко­го, невзрач­ного на вид Мано­э­ля не слиш­ком жало­ва­ли и неохот­но бра­ли в «ко­манду». «Куда тебе, кол­че­но­гая чере­па­ха, путать­ся под нога­ми, раз­да­вим нена­ро­ком, не заме­тив», — гово­ри­ли стар­шие ребя­та, ощу­щав­шие себя вла­сте­ли­на­ми игры на пусты­ре. Но Гар­рин­ча не осо­бо обра­щал вни­ма­ние на выкри­ки недру­гов. Выхо­дя на поле, он с завид­ной лег­ко­стью и посто­ян­ством остав­лял в дура­ках «вла­сте­ли­нов игры». А те с него­дованием, недо­уме­ни­ем («Да что он тво­рит, этот прыщ?») и доса­дой пыта­лись про­учить маль­ца уда­ром по ногам, испод­тиш­ка. Одна­ко Манэ был несо­кру­шим, вир­ту­оз­но обыг­ры­вая незадач­ливых сопер­ни­ков и посы­лая «мяч» в «воро­та» ко все­об­ще­му изум­ле­нию.

Но о карье­ре фут­бо­ли­ста тогда не было и речи. Какой уж тут фут­бол — денег едва хва­та­ло на жизнь, точ­нее, суще­ство­ва­ние! При­шлось буду­щей «радо­сти наро­да» устра­и­вать­ся помощ­ником пря­диль­щи­ка на мест­ную фаб­ри­ку, кото­рая рас­по­ла­га­лась в сосед­нем Пет­ро­по­ли­се. Род­ной-то для Манэ Пау-Гран­де изве­стен лишь бла­го­да­ря пус­тырю, на кото­ром делал пер­вые шаги буду­щий бикам­пе­он… На ткац­кой фаб­ри­ке Мано­эл играл за мест­ную фут­боль­ную ко­манду. Так, ниче­го серьез­но­го, мужи­ки гоня­ли мяч в свое удо­вольствие, в основ­ном устра­и­вая бата­лии меж­ду сотруд­ни­ка­ми фаб­ри­ки, реже — с подоб­ны­ми кол­лек­ти­ва­ми дру­гих предпри­ятий. Тут Гар­рин­че аук­ну­лось «доб­ро­со­вест­ное» отно­ше­ние к делу пас­пор­ти­ста Пау-Гран­де. По одной из вер­сий, Манэ сам выбрал вто­рое имя — Франсис­ко, чтоб выде­лять­ся хоть так, посколь­ку Мано­элей дос Сан­тосов в Бра­зи­лии как тех донов Пед­ро — не сосчи­тать!

Отдель­ной гла­вой хоте­лось бы рас­смот­реть дея­ния наше­го ге­роя в шко­ле. Как уже, навер­ное, дога­дал­ся чита­тель, Мано­эл не был почи­та­те­лем ни граммати­ки, ни точ­ных наук. Частень­ко Гар­рин­ча сбе­гал с заня­тий, ведь поми­мо тру­до­вой «повин­но­сти» надо было пого­нять мяч на род­ном пусты­ре, а шко­ла отни­ма­ла «лиш­нее вре­мя». Писать Манэ так тол­ком и не научил­ся и бро­сил шко­лу, недо­учив­шись.

Одна­жды, воз­вра­ща­ясь домой после изну­ри­тель­но­го рабоче­го дня, Гар­рин­ча дол­жен был зай­ти к отцу на рабо­ту. По пути Мано­эл, цеп­ляя ногу за ногу, забрел на мест­ный фут­боль­ный ста­ди­он, на кото­ром высту­па­ла коман­да с одно­имен­ным назва­нием «Пау-Гран­де». Посто­ял у кром­ки поля, вздох­нул… Гар­рин­ча вни­ма­тель­но наблю­дал за тре­нировкой коман­ды, когда к нему подо­шел некий Свин­ге, кото­рый до пере­ез­да в дру­гой «феше­не­бель­ный» рай­он Пау-Гран­де жил по сосед­ству с Манэ и участ­во­вал с ним во всех мес­тных фут­боль­ных поедин­ках. И вдруг пред­ло­жил Гар­рин­че прой­ти смот­ри­ны в юно­ше­ской коман­де Пау-Гран­де, в кото­рой зани­мал­ся сам Свин­ге. Гар­рин­ча сно­ва вздох­нул и не про­явил долж­но­го энту­зи­аз­ма — рабо­та, да и за «фаб­ри­кан­тов» побе­гать вро­де как хва­та­ет нена­пряж­но… К сча­стью, что-то на него сни­зошло, и Гар­рин­ча пере­ду­мал. Рабо­та не при­но­си­ла удоволь­ствия и денег, да и игры за фаб­ри­ку под­на­до­е­ли. К тому же Свин­ге ока­зал­ся доволь­но-таки настой­чи­вым пар­нем.

Гарринча — позиция на поле

С пози­ци­ей Гар­рин­чи тре­нер юно­шей Виль­мар опре­де­лил­ся сра­зу — пра­вый край­ний напа­дающий. В напа­де­нии вме­сте с ним игра­ли при­я­тель Свин­ге и Пин­сел. Если Свин­ге осо­бых успе­хов в фут­бо­ле не добил­ся, то Пин­сел, весь­ма про­вор­ный парень, на пару с Манэ устра­ивал насто­я­щую кру­го­верть.

Гар­рин­ча, неспеш­но дви­га­ясь по сво­е­му пра­во­му флан­гу, соби­рал по несколь­ку сопер­ни­ков… Вдруг сле­до­вал рез­кий взрыв, «Чар­ли Чап­лин» пре­об­ра­жал­ся, нани­зы­вал одно­го за одним оппо­нен­тов, про­стре­ли­вал на уже ворвав­ше­го­ся в штраф­ную Пин­се­ла — мяч в воро­тах! Не­многочисленные зри­те­ли при­ходили в неопи­су­е­мый вос­торг. Манэ под непре­кра­ща­ю­щи­е­ся апло­дис­мен­ты бежал к цен­тру поля, гля­дя себе под ноги…

Первая команда Гарринчи

К 14 годам Гар­рин­ча стал без­услов­ным лиде­ром юношес­кой коман­ды род­но­го горо­да. В нача­ле 1947 года Мано­эл высту­пает за коман­ду из Пет­ро­по­ли­са «Сер­ра­но», не пре­кра­щая играть за «Пау-Гран­де». Гра­фик был доста­точ­но напря­жен­ным, но Гар­рин­чу это ничуть не сму­ща­ло и не утом­ля­ло. Манэ стал зани­маться люби­мым делом, делом всей его жиз­ни, и как любой увле­чен­ный чело­век, «нашед­ший» себя, полу­чал несравни­мое удо­воль­ствие от игры, от каж­до­го выхо­да на ста­ди­он, при­кос­но­ве­ния к мячу, изящ­но обыг­ран­но­го оппо­нен­та.

Пау-Гранде

В 1949 году Гар­рин­ча впер­вые сыг­рал за основ­ную коман­ду «Пау-Гран­де». Сопер­ни­ком был «Кру­зей­ро де Сул», коман­да из сосед­не­го Пет­ро­по­ли­са. В тот день сто­я­ла силь­ная жара, вы­матывавшая даже при­выч­ных к таким усло­ви­ям мест­ных жите­лей. Немно­го­чис­лен­ные зри­те­ли пря­та­лись от паля­ще­го солн­ца в тени, не наде­ясь уви­деть хоть ма­лейший кон­струк­тив в дей­стви­ях команд — куда уж там бегать, если даже в тени нет спа­се­ния от это­го без­жа­лост­но­го зноя… К тому же «Пау-Гран­де» дав­нень­ко не радо­вал сво­их поклон­ни­ков, про­иг­рав перед этой встре­чей три игры под­ряд. Матч про­хо­дил в неспеш­ном тем­пе (ниче­го уди­ви­тель­но­го) прак­ти­че­ски без момен­тов у обо­их ворот. Одна­ко к кон­цу пер­вого тай­ма игро­кам «Кру­зей­ро» уда­лось рас­пе­ча­тать воро­та «Пау-Гран­де». 0:1 и пол­ная без­на­де­га в напа­де­нии «бело-чер­ных» (цве­та «Пау-Гран­де»; сим­во­лич­но!)… В пере­ры­ве раз­мо­рен­ные солн­цем и невнят­ной игрой болель­щи­ки, лени­во позе­вы­вая, обсуж­да­ли «радуж­ные» пер­спек­ти­вы сво­их любим­цев…

Во вто­ром тай­ме на поле поя­вился кар­лик, при­па­дав­ший на одну ногу. «Да‑а, теперь эти без­дари при­гла­ша­ют в коман­ду ин­валидов. Ниче­го уди­ви­тель­но­го, что мы так игра­ем!» — послы­шался ядо­ви­тый ком­мен­та­рий горе «болель­щи­ка». Како­во же было удив­ле­ние, пере­шед­шее в вос­торг и изум­ле­ние, когда «инва­лид» спу­стя все­го 30 минут пре­бы­ва­ния на поле забил два мяча и сде­лал резуль­та­тив­ную пере­да­чу, затер­зав оппо­нен­тов и про­де­мон­стри­ро­вав кас­кад трю­ков с мячом. О жаре и не­внятном пер­вом тай­ме уже ник­то не вспо­ми­нал! Все гово­ри­ли толь­ко о юном пра­вом край­нем напа­де­ния «Пау-Гран­де» и его вол­шеб­ной, не по годам зре­лой, заво­ра­жи­ва­ю­щей игре.

В сле­ду­ю­щем мат­че Манэ вновь про­де­мон­стри­ро­вал ис­крометный фут­бол, расписав­шись в воро­тах сопер­ни­ков два­жды.

Жажда большого футбола

Но, как это ни парадоксаль­но, в пери­од с 1949 по 1953 год Гар­рин­ча доволь­ство­вал­ся лишь «локаль­ны­ми» успе­ха­ми. Талант­ли­вый парень, прогрес­сирующий от мат­ча к мат­чу, не был заме­чен и по досто­ин­ству оце­нен веду­щи­ми бра­зиль­ски­ми клу­ба­ми.

Нет, попыт­ки были… В то вре­мя юно­ши, при­ез­жав­шие в коман­ду, нахо­дя­щу­ю­ся в Рио, при себе име­ли реко­мен­да­тель­ное пись­мо или же про­ве­рен­ный вре­менем «сугу­бо бра­зиль­ский метод откры­тия фут­боль­ных талан­тов»- зна­ком­ство с тре­не­ром при помо­щи извест­ных игро­ков.

Пер­вая попыт­ка Мано­э­ля тру­до­устро­ить­ся в «Вас­ку да Гама» в 1950 году пред­ска­зу­е­мо завер­ши­лась кра­хом. Коман­да в 1948 году по пра­ву счи­та­лась одной из луч­ших команд Рио-де-Жаней­ро (в прин­ци­пе, она и сей­час такой счи­та­ет­ся, но вы всё же осо­знай­те, что такое гранд!). Гар­рин­ча, при­е­хав­ший без реко­мен­да­тель­но­го пись­ма, без бутс, в рва­ных, потер­тых шта­нах, уста­лый (при­хо­ди­лось про­дол­жать рабо­тать на фаб­рике, фут­боль­ные зара­бот­ки были неста­биль­ны и их явно не хва­та­ло), он сра­зу не гля­нулся тогдаш­не­му настав­ни­ку «Вас­ку» — зна­ме­ни­то­му Фла­вио Косте. Тол­ком не посмот­рев в деле «кри­во­но­го­го коро­тыш­ку», буду­щий настав­ник тра­ги­че­ской сбор­ной 1950 года отпра­вил Гар­рин­чу восво­я­си.

Новые попыт­ки устро­ить­ся в боль­шом фут­бо­ле («Флу­ми­нен­се») име­ли тот же «успех», никто все­рьез не вос­при­ни­мал несклад­но­го юно­шу. Раздо­садованный Гар­рин­ча решил навсе­гда остать­ся в род­ном Пау-Гран­де, рабо­тать на фаб­ри­ке и играть за род­ную коман­ду. Жоао Сал­да­нья:

Посмот­ри­те, как рабо­та­ют англи­чане с моло­дежью… Все как один подтяну­тые, вышко­лен­ные… Гар­рин­ча у них нико­гда не играл бы

До 1953 года эту фра­зу мож­но сме­ло при­ме­нять и к род­ной Бра­зи­лии. Домо­ро­щен­ные спе­цы никак не хоте­ли заме­чать неогра­нен­ный алмаз, нахо­див­ший­ся у них бук­валь­но под носом.

Его Величество случай

К сча­стью, вме­шал­ся Его Вели­че­ство слу­чай. Быв­ший игрок «Бота­фо­го» Ара­ти прове­дывал сест­ру, про­жи­вав­шую в Пау-Гран­де. После семей­но­го засто­лья Ара­ти отпра­вил­ся до­мой. Путь его про­ле­гал мимо ста­ди­о­на, на кото­ром игра­ла мест­ная фут­боль­ная коман­да. Обед был, види­мо, очень вкус­ным и сыт­ным, поэто­му Ара­ти решил не торо­пить­ся и при­сел пона­блю­дать за игрой. Так игрок «Бота­фо­го» стал сви­де­те­лем пог­рома сопер­ни­ка «Пау-Гран­де», в кото­ром пра­вый край­ний на­падающий устро­ил насто­я­щую фее­рию, заво­зив до изнеможе­ния оппо­нен­тов и забив при этом три мяча. Оше­лом­лен­ный Ара­ти, недол­го думая, узнал имя и место житель­ства «кудес­ни­ка с чуд­ны­ми нога­ми» и уго­во­рил Гар­рин­чу поехать с ним в Рио. Ара­ти купил Мано­элю бут­сы, осталь­ную фор­му выдал кладов­щик коман­ды. Фор­ма явно «не сиде­ла» на Манэ, но выби­рать не при­хо­ди­лось. В таком виде Гар­рин­ча впер­вые появил­ся на арене «Гене­ра­ла Севе­ри­а­но», где про­во­ди­ли тре­ни­ров­ку игро­ки основ­но­го соста­ва «Бота­фо­го».

Тре­ни­ров­ка под­хо­ди­ла к кон­цу, когда тре­нер Жен­тил Кар­до­зо вспом­нил о парне, при­ве­зен­ном отку­да-то из про­вин­ции.

Давай его сюда! — крик­нул он Ара­ти. И Манэ роб­ко вышел на поле…

На три­бу­нах послы­шал­ся смех. Опять! Что ж, Гар­рин­че не при­вы­кать дока­зы­вать про­писную исти­ну: сме­ет­ся тот, кто сме­ет­ся послед­ним… Сам Жен­тил отвер­нул­ся, пря­ча улыб­ку: этот ува­лень напо­ми­нал кого угод­но, толь­ко не фут­бо­ли­ста. Он ковы­лял впе­ре­вал­ку: одна нога у него коро­че дру­гой. Что­бы раз и навсе­гда покон­чить с этим кар­на­ва­лом, Жен­тил, на­хмурившись, спро­сил пар­ня:

- Ты где при­вык играть? -

- Где угод­но, толь­ко не в во­ротах. Но вооб­ще-то люб­лю на пра­вом краю…

Тре­нер сощу­рил­ся, поду­мал немно­го и потом ска­зал:

- Ну, иди туда, на пра­вый край, в коман­ду запас­ных. Пос­мотрим, что из тебя полу­чит­ся.

И когда Манэ поко­вы­лял на свое место, Жен­тил крик­нул Нил­то­ну Сан­то­су:

- Про­верь-ка его, Нил­тон!

Сло­ва Жен­ти­ла озна­ча­ли смерт­ный при­го­вор. Манэ дол­жен был «про­ве­рять» знамени­тый левый защит­ник сбор­ной стра­ны, луч­ше кото­ро­го нико­го в Бра­зи­лии в те годы на этой пози­ции не было.

Впро­чем, Манэ это не волно­вало: он не знал в лицо Нил­то­на Сан­то­са, пото­му что сбор­ная стра­ны в Пау-Гран­де, по прав­де ска­зать, не загля­ды­ва­ла. Доко­выляв до пра­во­го флан­га ата­ки, Мано­эл вздох­нул, огля­нул­ся и тут же уви­дел, что к нему летит мяч, а навстре­чу выбе­га­ет не торо­пясь тот, кого тре­нер назвал Нил­то­ном… То, что слу­чи­лось даль­ше, Нил­тон Сан­тос запом­нил навсе­гда. Во-пер­вых, по­тому что такое с ним слу­чи­лось впер­вые в жиз­ни. Во-вто­рых, пото­му что впо­след­ствии ему при­шлось всю жизнь расска­зывать об этом эпи­зо­де сот­ням репор­те­ров из раз­ных стран мира. Вот как вспо­ми­нал о нем Нил­тон Сан­тос:

Тре­нер испы­ты­вал каких- то нович­ков и кив­нул мне, что­бы я про­ве­рил како­го-то типа, появив­ше­го­ся на пра­вом краю. Все втихую посме­и­ва­лись над кри­во­но­гим субъ­ек­том. Я тоже… Потом я уви­дел, что ему дали пас, и спо­кой­но отпра­вил­ся, что­бы отобрать у него мяч. Когда я при­бли­зил­ся к нему, он вдруг стре­ми­тель­но про­толк­нул мяч у меня меж­ду нога­ми и исчез. Я попы­тал­ся бро­сить­ся за ним, но поте­рял рав­но­ве­сие и рух­нул, задрав ноги вверх.

Все, кто был на ста­ди­оне, раз­ра­зи­лись хохо­том. Все, за исклю­че­ни­ем это­го субъ­ек­та, кото­рый спо­кой­но про­дол­жал вытво­рять черт зна­ет что с осталь­ны­ми защитника­ми…

Он несколь­ко раз под­ряд обыг­рал Нил­то­на Сан­то­са, умуд­рял­ся обыг­ры­вать защитни­ков оптом и в роз­ни­цу, а затем, после кас­ка­да фин­тов, забил неот­ра­зи­мый гол…

После тре­ни­ров­ки в разде­валке все шути­ли и сме­я­лись, вспо­ми­ная Нил­то­на Сан­то­са с задран­ны­ми нога­ми. А мас­сажист шеп­нул уко­риз­нен­но Мано­элу:

- Да ты хоть зна­ешь, кого ты пре­вра­тил в кло­у­на? Это же Нил­тон! Ты пони­ма­ешь: Нил­тон! Да если он на тебя оби­дел­ся, можешь спо­кой­но идти домой: без его согла­сия в клуб не возь­мут даже прач­ку. Не гово­ря уже об игро­ке…

- Раз­ве я знал? Там, в Пау-Гран­де, я все­гда мотаю одно­го Жоана, и он нико­гда не оби­жается…

Гарринча и Ботафого

Но Нил­тон не оби­дел­ся! Более того, руко­вод­ство «Бота­фо­го» ока­за­лось более даль­но­вид­ным, чем дру­гие гран­ды из Рио. А в наро­де еще дол­го гуля­ла бас­ня о неза­дач­ли­вом Жоане, кото­рым впо­след­ствии люби­ли драз­нить защит­ни­ков, оду­ра­чен­ных Гар­рин­чей.

Муд­рый Кар­до­зо решил дать шанс шуст­ро­му нович­ку. А пока… В июне 1953 года Мано­эл не пошел на фаб­ри­ку, он участ­вовал в тре­ни­ров­ке дублирую­щего соста­ва «Оди­но­кой звез­ды» (про­зви­ще игро­ков «Бота­фо­го»), На сле­ду­ю­щий день пред­сто­я­ла игра с дуб­лем «Флу­ми­нен­се», в свое вре­мя так­же отверг­нув­ше­го Гар­рин­чу. Манэ вышел на поле во вто­ром тай­ме заме­нив некое­го Жер­ма­но. За отве­ден­ное вре­мя «Чап­лин» отме­тил­ся дву­мя резуль­та­тив­ны­ми пере­да­ча­ми из раз­ря­да про­ще забить, чем про­махнуться, Гар­рин­ча нани­зы­вал оппо­нен­тов и выда­вал юве­лир­но точ­ный пас на «пята­чок». В сле­ду­ю­щей игре за дубль с «Сан-Кри­сто­вао» Мано­эл отме­тил­ся дву­мя гола­ми, не забыв при этом выста­вить в не луч­шем све­те защит­ни­ков сопер­ни­ка.

В июле того же года, нака­нуне кален­дар­ной игры чем­пи­о­на­та шта­та, полу­чил трав­му основ­ной пра­вый край­ний напа­де­ния «бело-чер­ных» (основ­ная фор­ма «Бота­фо­го», в полос­ку) Ама­ри­лья. Кар­до­зо, полу­чив­ший мас­су лест­ных отзы­вов о нович­ке от тре­не­ров дуб­ля, подо­звал к себе Гар­рин­ча, с при­су­щей ему инто­нацией спро­сил: «После­зав­тра игра­ем с «Бон­су­сес­со», будешь играть спра­ва, готов?» Гаррин­ча пожал пле­ча­ми: «Буду рад помочь коман­де».

Итак, 26 июля 1953 года (по дру­гим дан­ным 20 июля) Гар­ринча сыг­рал за осно­ву «Бота­фого». В нача­ле встре­чи гостям уда­лось открыть счет. Гар­рин­че про­ти­во­сто­ял защит­ник «Бон­сусессо» Аме­ри­ко — не путать с леген­дар­ным, хит­рым и ворова­тым мас­са­жи­стом наци­о­наль­ной сбор­ной Бра­зи­лии! Жест­кий, порой чрез­мер­но, и неуступчи­вый, креп­ко­го тело­сло­же­ния, он пона­ча­лу не давал раз­вер­нуть­ся Манэ. Сто­я­щий у кром­ки поля хму­рый Жен­тил Кар­до­зо, в тот момент, навер­ное, мыс­лен­но про себя про­из­нес нечто вро­де: «Это тебе не на тре­ни­ров­ке раз­влекать слу­жа­щих ста­ди­о­на… Дутая вели­чи­на».

Види­мо, к кон­цу тай­ма у Кар­дозо отпа­ли вся­кие сомне­ния насчет спо­соб­но­стей «дутой вели­чи­ны». Гар­рин­ча рас­ку­сил Аме­ри­ко, нащу­пал изъ­я­ны в игре гре­на­де­ра. Не сто­ит удив­ляться, что ответ­ный мяч про­вел Манэ. И как! Полу­чив мяч на сво­ей поло­вине поля, Гаррин­ча нето­роп­ли­во дви­гал­ся по пра­вом флан­гу в сто­ро­ну ворот про­тив­ни­ка, как вдруг… Полу­защитник гостей, встре­чав­ший Манэ, рез­ким дви­же­ни­ем вле­во был остав­лен не у дел, следу­ющий — Аме­ри­ко. «Чап­лин» оста­но­вил­ся, дождав­шись, пока защит­ник при­бли­зит­ся. Сле­ду­ет едва замет­ное дви­же­ние, мяч под­цеп­лен нос­ком бут­сы, про­кинут над голо­вой опе­шив­ше­го защит­ни­ка, а Мано­эл обхо­дит сопер­ни­ка сле­ва. Мгно­вен­ное сме­ще­ние к цен­тру штраф­ной, защи­та не успе­ва­ет подстрахо­вать, плот­ный удар низом в даль­ний угол. 1:1. И неопи­су­е­мый вос­торг на три­бу­нах!!!

В кон­це тай­ма Гар­рин­ча за­работал пеналь­ти — сфо­лил разъ­ярен­ный Аме­ри­ко, кото­рого Мано­эл неод­но­крат­но обыг­ры­вал… Закон­чил­ся матч уве­рен­ной побе­дой «Бота­фо­го» 3:1 и появ­ле­ни­ем на фут­боль­ном небо­склоне Игро­ка, кото­ро­му суж­де­но стать Леген­дой — Гар­рин­ча.

Гарринча — прозвище

Отку­да же про­ис­хо­дит знаме­нитое про­зви­ще «Гар­рин­ча»? И сно­ва мне­ния рас­хо­дят­ся. Самое рас­про­стра­нен­ное: «Гар­рин­ча» — малень­кая птич­ка, оби­та­ю­щая в горах где-то на севе­ре Бра­зи­лии. Суще­ству­ет пове­рье, по кото­ро­му она при­но­сит радость людям. Ана­ло­гия с еще одним про­зви­щем Мано­э­ля — «Радость наро­да»… Яко­бы малень­кий Гар­рин­ча уме­ло под­ра­жал щебе­та­нию птич­ки. А еще он их ловил и про­да­вал, пти­чек этих.

До кон­ца сезо­на Манэ окон­чательно утвер­дил­ся в основ­ном соста­ве бело-чер­ных и стал лю­бимцем тор­си­ды. На тре­ни­ров­ки «Бота­фо­го» ста­ло при­хо­дить пол­ным-пол­но наро­ду, в том чис­ле стре­ми­лись туда болель­щики дру­гих команд из Рио. Игра Манэ ред­ко кого остав­ля­ла рав­но­душ­ным. Как пра­ви­ло, на тре­ни­ров­ке Гар­рин­ча поми­мо обыч­ных упраж­не­ний от Кар­дозо (к сло­ву, тре­ни­ро­воч­ный про­цесс Жен­ти­ла не был изну­рительным. Сей тре­нер отда­вал пред­по­чте­ние рабо­те с мячом. Он пол­но­стью дове­рял сво­им игро­кам. Основ­ные нагруз­ки — выма­ты­ва­ю­щие крос­сы и дру­гие «пре­ле­сти» — выпа­да­ли на пред­сезонную под­го­тов­ку) отраба­тывал рыв­ки с мячом. Но, еще с при­су­щим ему арти­стиз­мом и выдум­кой любил помно­гу жон­глировал кожа­ным. Жут­ко не любил Мано­эл бег на ско­рость без мяча. «Пустая, бес­по­лез­ная тра­та сил и вре­ме­ни!» — так ха­рактеризовал Манэ эти забе­ги. Уско­рять­ся необ­хо­ди­мо, когда тебя пре­сле­ду­ет сопер­ник… Жоао Сал­да­нья, когда борзо­писцы поин­те­ре­со­ва­лись у него, за сколь­ко Гар­рин­ча про­бе­га­ет сто мет­ров, отве­тил: «Гаррин­ча?! Я вооб­ще сомне­ва­юсь, что он про­бе­жит столь­ко». Но на тре­ни­ров­ках «Чар­ли Чап­лин» нико­гда не фило­нил, отда­вал­ся пол­но­стью.

Увы, с ростом популярнос­ти фут­бо­ли­ста уве­ли­чи­ва­лось коли­че­ство «дру­зей», кото­рые хоте­ли «при­кос­нуть­ся» к по­пулярному игро­ку, чтоб потом при слу­чае козыр­нуть перед при­я­те­ля­ми — мол, я вче­ра с самим Манэ опро­бо­вал каша­сы. Гар­рин­ча не воз­ра­жал — ско­рее, наобо­рот. Одна­жды, возвраща­ясь домой в Пау-Гран­де что­бы про­ве­дать близ­ких, Гар­рин­ча повстре­чал зна­ко­мо­го (рабо­та­ли на фаб­ри­ке), име­ни кото­ро­го не пом­нил. Тот, есте­ствен­но, при­знал Мано­э­ля. Сло­во за сло­во, и «Радость наро­да» ока­зал­ся на тор­же­ствен­ном празднова­нии сва­дьбы бра­та фаб­рич­но­го зна­ко­мо­го! Еще бы, сам Манэ, гор­дость всей Бра­зи­лии (дело было нака­нуне ЧМ-1958, Гар­ринча уже стал игро­ком на­циональной сбор­ной), почтил при­сут­стви­ем… Гуля­ли до утра. Гар­рин­ча доб­ро­со­вест­но «от­стоял сме­ну», был вни­ма­те­лен с каж­дым из при­сут­ству­ю­щих.

Мно­гие при­кос­ну­лись к звез­де (в пря­мом и пере­нос­ном смыс­ле) без малей­ших воз­ра­же­ний Манэ. Апо­фе­о­зом гулек ста­ло опла­чен­ное Гар­рин­чей моло­доженам сва­деб­ное путешест­вие — фак­ти­че­ски незна­ко­мым людям! В этом весь Гар­рин­ча, не знав­ший «звезд­ной болез­ни», все­гда откры­тый, в чем-то наив­ный, люби­тель слад­кой жиз­ни, при­но­ся­щий людям радость как на фут­боль­ном поле, так и за его пре­де­ла­ми…

Конец 1‑й части.

(Про­дол­же­ние — ско­ро…)